Sculptural installation of 16 spheres and a ton of quartz sand dyed in acid pink Magenta. The spheres are made of stainless steel with 1 meter diameter each. The total size of the installation varies: approximately 4 x 5 x 3 m.

 

A small dictionary.

 

- Color

Pink. It has evolved from a delicate shade of a cute baby dress to the most acid color of all. It is a color of destruction, shame, violence. A form is set on the pink sand.

 

- Form

A ball is the only figure in constant motion, its self-renewal occurs without any external force. It is the ideal of cyclicality. The recurrence of the silhouette makes the form filled with emptiness.

 

⁃ Emptiness

An artist creates something from nothing every time.

A human being needs very little to live – a line that draws a circle. The circles gather in balls, the balls form space.

 

- Catastrophe 

It is a sign of destruction, followed by a new cycle of all that exists. The end – inevitably – marks the beginning. Catastrophe is a form of refraction of the old ways. By rejecting the old, a person creates a new space.

 

“This installation is a hard day-to-day work: bending stainless steel on a rolling mill, welding rings, hand coloring sand – tons of quartz sand – with acid dyes. Week after week. The duration of the process for me is an integral part of the result. But no matter how difficult the job is, no one shall see what it cost. It shall seem that it is easy and natural, like inhale and exhale. As if it never happened.

 

Sure, there is no audacity, no political themes, no deliberate expression – everything is obvious and eye-catching. But I do not want to pursue a theme just to check the box, something like “Well done, good work on developing the idea”. Oh no, not this, please. I'm working with what I have in my hands right now.

 

When the artist’s mood is crappy but bearable, you can work with it. Play with it. There is a sea of examples. But when everything is unbearable, you start to enjoy the pain, the excessively hard work and go too far. You want to erase it from your memory but you cannot, and neither can you transfer it to work. There is no one to share this burden with, and, drowning in obsession, you try to build an ideal shiny well-organized world, with no flaws, no ugliness, no drama. In order to cope with it. 

 

This is what Boris Sveshnikov did in his graphics, trying to concentrate consciousness on a small dot, multiplying it into hundreds more, so that memory would release you, would not drive you crazy, so that it would not reflect in flowing tap water, in a briefcase of a man passing by, in familiar intonations of unfamiliar voices, in the slam of the door, in the turn of the key in the lock.

 

I focus on the structure.

 

The feeling that you have changed locks your consciousness into a perfectly tailored cage (like in that song by Peter Gabriel, My body is a cage), and you reflect on your stuck everyday reality. This is a catastrophe that crumbles into memories with any flashback.

 

A constant unresolved premonition born from a state of mental imbalance, the depth of which causes the only desire – to build a perfect visual picture.

 

I do not want to be somewhere out there in an augmented reality that went not as perfect as we wanted.

 

But here.”

Liza Bobkova

 

- Цвет
Розовый. Он эволюционировал от нежного оттенка милого детского платья в самый ядовитый из всех цветов. Это цвет разрушения, стыда, насилия. На розовом песке установлена форма.

​

- Форма

Шар – единственная из всех фигур, находящаяся в постоянном движении, её самообновление происходит без внешних усилий. Это идеал цикличности. Повторяемость силуэта делает форму наполненной пустотой.

​

⁃ Пустота

Художник каждый раз создает что-то из ничто.

Человеческому существу надо совсем немного для жизни – линия, рисующая круг. Круги собираются в шары, шары образуют пространство.

​

⁃ Катастрофа

Это знак разрушения, за которым следует новый цикл всего сущего. Конец – неизбежно – обозначение начала. Катастрофа – форма преломления старого уклада. Отказываясь от старого, человек продуцирует новое пространство.

.................

“Эта работа – огромный ежедневный труд: гнутьё на станке нержавеющего проката, сварка колец, ручная окраска песка – тонны кварцевого песка ядовитыми красителями. Неделя за неделей. Длительность процесса для меня – неотъемлемая часть результата. Но насколько бы ни была сложна работа, никто не должен видеть, чего это стоило. Должно казаться, что это – легко и непринуждённо, вдох и выдох. Будто и не было.


​

Да, здесь отсутствует дерзость, политическая тематика, нарочитая экспрессия – всё очевидное, броское. Но я не хочу брать тему, за которую мне поставят галочку - хорошо раскрыла идею, молодец. Нет, только не это, пожалуйста. Я работаю с тем, что у меня есть на руках прямо сейчас.

​

Когда состояние художника дерьмовое, но переносимое, с этим можно работать. Играть. Примеров – море. А когда всё непереносимо, начинаешь получать удовольствие от боли, от слишком тяжелого труда и заходишь слишком далеко. Хочешь стереть это из памяти, но не можешь, и не можешь это перенести в работу. Этот груз не с кем разделить, и, утопая в маниакальности, ты пытаешься построить идеальный отполированный упорядоченный мир, в котором нет изъянов, уродства, переживаний. Чтобы справиться.



Так делал Свешников в своей графике, пытаясь сконцентрировать сознание на маленькой точке, размножая ее в сотни, чтобы память отпустила, не выносила мозг, чтобы она не отражалась в струе воды из крана, в портфеле мужчины, проходящего мимо, в знакомых интонациях незнакомых голосов, в хлопке двери, в повороте ключа в замке.


Я концентрируюсь на структуре. Ощущение изменившегося себя запирает сознание в идеально скроенную клетку (как в той песне у Питера Гэбриэла my body is a cage), и ты рефлексируешь на свою зациклившуюся обыденную реальность. Это и есть катастрофа, при любом флешбеке рассыпающаяся в воспоминаниях.

​

Постоянное неразрешающееся предчувствие, родившееся из состояния психического неравновесия, глубина которого вызывает единственное желание - выстроить идеальную визуальную картинку.

Хочу быть не где-то там в дополненной, несложившейся, как мы хотели, идеально реальности. 


А здесь.”

Лиза Бобкова